Сообщений в теме: 8015

[Алексей Шемшурин]

starik1972, а я уже в библиотеку вас отправил на 3 суток. Редактируйте шрифт сразу же. А не после публикации.

 

Библиотеку с вас снимем. Ждите... 

[Обществовед]

[Обществовед]

[Обществовед]

"Советское образование было ошибочным, оно формировало творческую личность, а надо готовить квалифицированного потребителя." - Фурсенко.

 

Мысли великих людей! 

[Анатолий Белоусов]

Мысли великих людей! 

 

люблядей

[starik1972]

Статья Александра Запольскиса на сайте Русская планета. 
Многим странам крайне невыгоден выход российского бизнеса из офшоров.
 
Федеральной налоговой службой РФ представлен расширенный перечень стран-офшоров, утверждает издание Deutsche Wirtschafts Nachrichten. Российская кампания по деофшоризации заинтересовала газету, потому что в указанный список якобы попала Швейцария. Авторы статьи недоумевают — торговый оборот у Швейцарии с Россией на 3,6 млрд франков (234,5 млрд рублей), и инвестиции оттуда идут регулярно. Почему и зачем Россия вдруг решила поссориться с таким хорошим деловым партнером и щедрым инвестором?
Впрочем, инвестором ли — большой вопрос.
Лукавые инвестиции
Немецкие журналисты либо немного наивны, либо просто кривят душой, предъявляя России свои «инвестиции». На деле они давным-давно являются не более чем схемой легализации офшорных капиталов.
Работает это так. Предположим, головная компания регистрируется на острове Мэн. Она создает филиал в какой-нибудь другой льготной юрисдикции, например на Кипре, где этот филиал уже выглядит нормальной местной фирмой и легко может обратиться в местный же банк за кредитом. Дальше он отправляет деньги — тоже в виде кредита или процентного займа — другому филиалу той же головной компании, только расположенному в России. По сути, это простое перекладывание денег из одного кармана в другой, но в официальных бумагах они проходят как иностранные, в данном случае как кипрские инвестиции в российскую экономику. Примерно с 2003–2004 годов в такие «инвестиции» стали превращаться собственные прибыли российских компаний, которые сначала вывели в офшоры — чтобы не платить налоги в России, — а потом спокойненько вернули их в свое распоряжение под видом вполне легальных займов. Аналогичный характер носит изрядная, если не наибольшая, часть инвестиций в Россию из Швейцарии и Великобритании.
Швейцария входит в число крупнейших офшорных стран мира и благодаря этому зарабатывает огромные деньги. В то время как страны, в которых по-настоящему работают компании, зарегистрированные в швейцарской «тихой гавани», теряют миллионы и миллиарды в виде недополученных налогов.
По подсчетам Росфинмониторинга, с 1991 года, когда российские фирмы впервые начали выходить в офшоры, из страны ушло более 2 трлн долларов. Для сравнения: по состоянию на 1 октября 2015 года внешний долг России составил 555,69 млрд долларов. Получается, что возврат в страну болтающихся по офшорам денег может не только погасить внешние долги, но и решить вопрос с дефицитом средств в национальной экономике без запуска печатного станка.
Ларчик открывается просто
На самом деле черный список офшоров отнюдь не первый в России. Еще приказом Минфина № 108н от 13 ноября 2007 года был утвержден перечень офшорных зон, регистрация бизнеса в которых влекла дополнительную налоговую нагрузку на их владельцев. Но он включал всего 40 юрисдикций, и, как оказалось, бизнес со временем нашел способ его обходить.
Теперь же на утверждение правительству РФ свой черный список представила ФНС. В нем 119 юрисдикций, включая те, которые последние пять лет старательно пытаются очистить свою репутацию, например Австралия, Великобритания и Швейцария. В него попала даже Бразилия, хотя она и является нашим партнером по БРИКС. Для российского бизнеса нахождение в этих юрисдикциях означает отмену офшорного статуса и необходимость платить в России налоги на прибыль и дивиденды по полной ставке.
Таким образом, Россия не запрещает пользоваться непрозрачными для ФНС офшорами, просто делает это для бизнеса невыгодным. А там уже владельцы бизнеса сами вольны решать, что им лучше и выгоднее: оставить все как есть или вернуться под российскую юрисдикцию полностью. Кому именно предстоит принять такое решение, далеко не секрет. Например, холдинг Evraz Group S.A., один из столпов российской металлургии, юридически принадлежит кипрской фирме Mastercroft Ltd. (70,8% акций).  Крупнейшая российская угольная компания СУЭК — кипрскому офшору Donalink Ltd. (99,84% акций). Еще один столп российской экономики — «Базовый элемент» Олега Дерипаски — принадлежит Basic Element Ltd., которая зарегистрирована на острове Джерси, а та, в свою очередь, на 100% находится в собственности фирмы A-Finance с «пропиской» на Британских Виргинских островах.

 

СПРАВКА: Согласно докладу Н. Кричевского и В. Иноземцева «Постпикалевская Россия: новая политико-экономическая реальность», офшорным является около 90% российского крупного бизнеса и столько же российских судовладельческих компаний. 80% всех сделок по купле-продаже российских ценных бумаг проводится через иностранные, чаще всего тоже офшорные юрисдикции.

 

Вы чьих будете?
Сегодня, когда Запад пытается использовать иностранные юрисдикции для усиления экономического давления на нашу страну, все начинают понимать, что офшоры — это уже не просто деньги. Это инструмент геополитического давления, в перспективе позволяющий, например, «поделить» находящуюся за рубежом как бы российскую собственность.
Так что вопрос «вы чьих будете?» — это не какой-то имперский каприз российского президента или игра в популизм отдельной властной группировки. Только государство может обеспечить бизнесу необходимую защиту от любых внешних поползновений. Но только своему бизнесу, то есть такому, который помогает государству решать стоящие перед ним социальные задачи. Отсюда и категорический вопрос к бизнесу: кто из вас свой?
http://rusplt.ru/wor...tsii-19535.html


 
То, что поручил сделать Шувалов, — государственная измена!
 
Предвыборное обещание президента Владимира Путина о снижении к 2016 г. доли участия государства в капитале крупных компаний исполняется. Вице-премьер Игорь Шувалов дал поручение ускорить продажу госактивов без оглядки на экономическую ситуацию. По словам главы Росимущества Ольги Дергуновой, приватизированы могут быть «Аэрофлот», «Роснефть», «Алроса» и «Русгидро». Путин говорил о том, что приватизация затронет «Росавтодор», а также «Ростехнологии» и «Росатом», которые, напомним, занимаются и производством продукции военного назначения. Идея отстранить государство от управления ключевыми отраслями не была верным решением и три года назад, а в условиях сегодняшней экономической и политической войны, которую объявил Запад России, это является государственным преступлением…
 
В 2012 г. решение приватизировать ключевые сырьевые активы и выйти из крупных компаний было ошибочным. Но с тех пор геополитическая ситуация изменилась кардинальным образом. Россия стала для Запада главным противником, сейчас против нас ведется война экономическая и готовится настоящая «горячая» война. Поэтому сегодня, как никогда, становится актуальной задача мобилизации экономики, она предполагает усиление государства. А те, кто говорят, что надо немедленно проводить приватизацию – враги России. Это вещь очевидная, и меня удивляет, что у чиновников хватает наглости и смелости говорить об этом открыто.
«Росатодор», «Ростехнологии», «Росатом» — это еще и элементы нашего военно-стратегического потенциала. Быть может, мы сразу ракеты с ядерными боеголовками продадим? Разве во время войны продают противнику оружие? Ведь сейчас речь идет о том, что активы будут скуплены за копейки именно западными компаниями. Эта ситуация странная, если не сказать чудовищная. Именно в тот момент, когда акции ничего не стоят, мы решили продать эти стратегические ресурсы противнику. Так страна окончательно проигрывает бой.
То, что поручил сделать Шувалов — государственная измена. Если компании купят иностранные инвесторы, то мы увидим исчезновение России, как суверенного государства. Все остальные экономические последствия по сравнению с этим – мелочи и детали. Останется название «Россия», но самостоятельного государства ни в истории, ни на карте не будет.
«Приватизация», «бюджетные доходы», «эффективность» — это язык предателей, а не страны и народа, который чувствует себя суверенным. Мы должны говорить о том, что Россия – независимое государство, которое находится в противостоянии с Западом, и которому необходима мобилизационная экономика. Мы должны говорить об усилении роли государства в экономике, о разрастании госсектора. Уже сейчас целый ряд частных компаний находится под контролем наших геополитических противников. Я не буду их называть, но вы знаете, сколько активов управляются через офшоры. Там нет наших друзей.
Поэтому требуется обратный процесс – национализация. Если же сегодня происходит приватизация, значит, мы сдаем свои позиции без боя.  Я бы считал, что наша прокуратура должна отреагировать на это заявление Шувалова, как, возможно, преступное.
 
http://news-front.in...ntin-katasonov/

Статья А.В. Нарышкина, эксперта Центра научной политической мысли и идеологии, опубликованная на сайте Центра научной политической мысли и идеологии (Центр Сулакшина).
…Профессора «вышки» оперируют языком либеральной идеологии, наиболее понятным нынешней команде у власти, именно поэтому в их руки и отдается разработка важнейших программ развития России…
 
Идеологическая природа российской власти весьма наглядно предстает при рассмотрении тех образовательных и исследовательских организаций, которые являются ее интеллектуальными штабами, в которых готовятся управленческие кадры и разрабатываются стратегические программы. На протяжении уже многих лет важнейшим мозговым центром, обслуживающим власть, является Высшая школа экономики. 
На фоне общего упадка высшего образования, этому вузу удаётся сохранять высокие темпы развития: стремительно обзаводиться новыми зданиями в самом центре столицы, обеспечивать самую высокую в стране зарплату преподавателей, открывать новые факультеты, быть одним из лидеров в получении государственных субсидий. Бренд «вышки» в глазах значительной части городской молодежи связывается с широкими карьерными перспективами, самым современным и качественным образованием по западному образцу, сулящим, в том числе, и возможность эмигрировать из страны.
Казалось бы, за успехи ВШЭ можно порадоваться, если только не знать, за счет каких ресурсов столь молодой вуз (основан в 1994 году) добился подобных позиций. Созданная последним указом уходящего премьера Гайдара, ВШЭ изначально собрала в своих рядах видных деятелей ельцинских реформ и призвана была нести вполне определенные, ультралиберальные взгляды на будущее страны. Однако наиболее благодатное поле для экспертной деятельности «вышки» открылось в 2000-е, когда с приходом В.В. Путина начался «золотой век» российского либерализма.
В первую очередь, ВШЭ стала разработчиком долгосрочных концепций развития страны, таких как Стратегия-2010 и Стратегия-2020, которые, с одной стороны, манифестируют основные догматы либеральной доктрины, с другой — содержат набор совершенно разрозненных предложений без продуманных механизмов их реализации. Стратегия-2020, призванная стать основой курса президента Путина после 2012 г., обнаружила свою полную интеллектуальную несостоятельность, оказавшись совершенно оторванной от реальности кризисной России. 
Однако другое, не менее одиозное, детище ректора ВШЭ Я. Кузьминова — реформа образования — реализуется самым последовательным образом. По сути, ВШЭ стала идейным штабом реформы, куда неизменно сходятся ее нити, несмотря на смену фигур в министерских креслах. Именно в кабинетах ВШЭ готовились методические рекомендации по введению Болонской системы, предполагающей полный разрыв с российской и советской традицией образования и создание школы двух коридоров: для немногочисленной элиты и для массы людей-функций, «квалифицированных потребителей», по словам министра Фурсенко.
Будучи на словах ревностным апологетом свободной конкуренции, руководство ВШЭ предпочитает в своей деятельности опираться на более твердые материи — знакомства и связи в высокопоставленных кругах правительства и президентской администрации. Например, ректор Кузьминов добился у президента переподчинения ВШЭ Правительству РФ, что значительно повысило ее статус. Не менее ярко о роли ВШЭ в правящей верхушке свидетельствуют масштабы финансовых вливаний из федерального бюджета: ВШЭ регулярно входит в число ведущих университетов России, которые получают особые субсидии «в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров». Так, в 2015 году «вышка» получила по этой статье 930 млн рублей, оказавшись в узком списке преимущественно технических вузов. Надо сказать, что технических наук в учебной программе этого университета нет, значит, столь высокой оценки было удостоено качество, прежде всего, экономического и гуманитарного образования ВШЭ. Учитывая, что уже в силу подбора преподавательских кадров, экономический блок дисциплин «вышки» жестко подчинен либеральной идеологии, российская власть оказывает поддержку именно её продвижению. Правда, на гуманитарных факультетах ВШЭ собрано много высококлассных преподавателей, что объясняется более высоким уровнем зарплат, чем в ведущих вузах страны: средние зарплаты научных сотрудников и преподавателей ВШЭ в 1,5-2 раза превышают зарплаты в МГУ или МГТУ им. Баумана. Но эти расходы покрываются прежде всего поступлениями из государственного бюджета: из 15, 9 млрд. руб. поступлений в 2014 г. — 6,2 млрд. составляют субсидии из федерального бюджета на выполнение госзадания и еще 4,8 млрд. — субсидии на иные цели, большей частью на решение вопросов с недвижимостью; итого 11 млрд или 69,5% всех поступлений.
Возникает вопрос, насколько оправданы государственные вливания в университет, позволяющие ему за счет 1,5-2 кратного превышения среднего уровня заработной платы переманивать лучших преподавателей из других крупнейших вузов. Не говоря уже о том, что и о себе руководители «вышки» не забывают: в 2014 г.общий доход ректората (это 13 человек) составил 246,7 млн руб, что значительно выше, чем в РАНХиГС (173,1 млн) и МГУ (68,9 млн). Добавим к этому, что ВШЭ очень активно увеличивает объем принадлежащей ей недвижимости, прежде всего, в центре Москвы и тоже за казенный счет.
Вряд ли случайно, что Кузьминов стал депутатом Мосгордумы именно от Басманного района, с которым у ВШЭ связаны обширные девелоперские планы. Всего ВШЭ принадлежат 398 тыс. кв. метров зданий и помещений. Согласно постановлению премьера Медведева, до 2017 г. ВШЭ должны быть переданы еще110 тыс. кв. м учебных классов и лабораторий и 30 тыс. кв. м общежитий «неэффективных» вузов, причем вблизи основных учебных корпусов ВШЭ. Учитывая цену на недвижимость в самом центре столицы, добиться столь впечатляющих успехов в материальном расширении вуза можно только благодаря поддержке на самом верху.
Впрочем, эта поддержка никак не скрывается: ректор Кузьминов рассказывает прессе о своей давней дружбе с главой Сбербанка Грефом, о том, что серый кардинал российской внутренней политики Володин дает ему советы как победить на выборах, что он запросто может прийти  к премьеру Медведеву обсуждать свои дела и т.п. Про председателя Центробанка Набиуллину, жену Кузьминова, и говорить излишне. Все эти связи не удивительны, ведь Кузьминов, как и научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин, глубоко интегрирован в российский правящий класс еще со времен его становления — с пресловутых 90-х гг, и если чем и выделяется на фоне других либеральных деятелей, так это большей гибкостью, позволяющей ему всегда оставаться на волне. Показателен один отрывок из интервью Кузьминова, где он говорит, что стал «не совсем либералом», когда правительство возглавила команда Примакова и, как говорится, запахло жареным. Тогда предложенная ВШЭ программа подавалась уже под другим соусом: «Когда написали программу, выяснили для себя, что мы, в общем, не совсем либералы, — говорит Кузьминов. — Последовательный либерал среди нас только Евгений Григорьевич (Ясин), но он в этой программе не участвовал». Трудно в это поверить, имея в виду последующие «достижения» ВШЭ:  совершенно либеральную по духу и букве Стратегию-2020 и реформу образования, последствия которой аукнутся не одному поколению россиян.+
Поддержка ВШЭ со стороны власти, обеспечивающая ей исключительно благоприятные условия развития, вызвана отнюдь не заботой об общем уровне высшего образования в стране, а идейной и личной близостью руководителей этой организации первым лицам нашего государства. Профессора «вышки» оперируют языком либеральной идеологии, наиболее понятным нынешней команде у власти, именно поэтому в их руки и отдается разработка важнейших программ развития России. При этом иным экспертам достучаться до власть имущих практически невозможно, даже если они имеют ранг советника президента. К сожалению, власть продолжает пребывать в состоянии либерального аутизма и ставка на ВШЭ как на свою интеллектуальную опору является ярким тому свидетельством.
http://rusrand.ru/an...hkoly-ekonomiki

Сообщение отредактировал starik1972: 11 Ноябрь 2015 - 06:09

[starik1972]

Статья Михаила Делягина на сайте Свободная пресса.
Суть современной истории: экспансия США
Основные действующие силы современного мира, сочетающие исключительную мощь с четким стратегическим планированием, — глобальные монополии и американское государство (так как США — зона их преимущественного базирования)…
 
Современный кризис вызван загниванием глобальных монополий и принципиальной безответственностью выражающего их интересы глобального управляющего класса: он слишком силен, чтобы зависеть от кого-то вовне себя.
Непосредственно кризис проявляется в виде нарастающей нехватки спроса. Для борьбы с ним глобальные монополии и являющиеся их оболочкой США стремятся:

• 
  
• расширить свои рынки при изгнании с них не принадлежащих им корпораций (прибыль должна стать исключительной привилегией глобального бизнеса);
• уничтожить либо подчинить конкурентов, превратив их активы в свои ресурсы;
• перейти от экономики денег к экономике технологий, в которой власть определяется непосредственно технологиями;
• сократить издержки до предельно возможного без дестабилизации системы минимума.

Деятельность для достижения данных целей — основа современной истории.
В экономическом плане эти цели выражаются прежде всего стремлением США к заключению соглашений о торговли услугами (TISA), тихоокеанском партнерстве и трансатлантической зоне свободной торговли.
Насколько можно судить, несмотря на засекреченность уже принятого за основу проекта, TISA регламентирует не только коммерческие услуги, но и услуги жизнеобеспечения (например, водоснабжения), и социальные услуги (включая образование и здравоохранение). При этом уровень внешнего воздействия на экономику значительно выше предусмотренного правилами ВТО, которые фиксируют лишь международное урегулирование торговых споров, преимущественно между компаниями разной юрисдикции. TISA же передает вовне не только споры в сфере услуг, но и процедуру выработки и корректировки правил их оказания, уничтожая тем самым национальный суверенитет как таковой.
Аналогичная процедура вводится в отношении всей хозяйственной деятельности стран тихоокеанского партнерства: решение споров передается внешним арбитрам, которые, скорее всего, будут представлять интересы глобальных монополий, а, возможно, и непосредственно США. Свобода установления и толкования правил позволит им установить контроль над экономиками стран партнерства, постепенно (в течение ориентировочно 5 лет) изгнав из них крупный китайский бизнес. За это данные страны получат свободный доступ на рынок США, заменив на нем Китай в качестве поставщиков дешевых товаров.
США сохранят дешевый ширпотреб, обеспечивающий социальную стабильность, забыв о зависимости от Китая (которая воспринимается как экзистенциальная угроза: все их внутриэлитные группы сходятся на том, что освобождение от этой зависимости — категорическое условие обеспечения суверенитета США). Более того: лишив Китай доступа на свой рынок, они уничтожат его сегодняшнюю экономику и, обрушив его в хаос, избавятся от стратегического конкурента.
Новый импульс развития они рассчитывают получить за счет удешевления товаров в рамках тихоокеанского партнерства даже по сравнению с китайскими, а главное — захватом европейского рынка при помощи создания зоны свободной торговли с Евросоюзом. Предполагается, что соглашение о ней будет окончательно достигнуто уже в 2016 году, после чего европейский бизнес, отягощенный бюрократизацией и социальными издержками, не выдержит конкуренции с американским. США сделают с Европой то же, что та сделала с Восточной Европой: осуществят масштабную деиндустриализацию с переводом под внешнее управление (в принципе уже достигнутом в отношении Евросоюза) и лишением не то что перспектив, но даже простого самосознания.
Этот процесс, как предполагается, займет от 5 до 10 лет, в течение которых США будут бурно развиваться за счет расширения спроса на их высокотехнологичные товары в Евросоюзе. Опираясь на дешевый ширпотреб и индустриальные товары из стран тихоокеанского партнерства, бесплатный или, как минимум, крайне дешевый собственный кредит, а также дешевую энергию (благодаря сланцевой революции или попыткам Саудовской Аравии противостоять ей дешевизной нефти), США планируют активизировать реиндустриализацию и форсировать технологический прогресс, выйдя на качественно новый уровень, в принципе недостижимый и даже непредставимый для всего остального человечества.
Расширение рынков сбыта высокотехнологичной продукции (в том числе технологий управления — метатехнологий, позволяющих управлять пользователями) на Евросоюз позволит США поддержать свою экономику и, направив на финансирование своего долга новые спекулятивные капиталы, выделяющиеся в процессе разрушения Китая и Европы (вслед за Северной Африкой и Ближним Востоком), существенно отсрочить срыв в глобальную депрессию. В то же время технологический рывок не просто закрепит лидерство США в глобальной конкуренции, но и переведет их в состояние посткапитализма и постдемократии, при которых общество управляется на основе технологического и инфраструктурного, а не финансового и политического контроля. Средний класс с его спросом и политической активностью станет не нужен и, разорясь, сойдет с исторической сцены.
Эта стратегия и, в частности, технологический рывок не даст преодолеть глобальный кризис (для этого надо погрузить глобальные монополии в конкурентную среду, что неприемлемо для них), переформатирует современные общества так, чтобы кризис перестал угрожать власти монополий. Конечно, новое Средневековье будет оставаться компьютерным недолго (так как лишение людей свободы будет вести не только к социальной, но и к технологической деградации), но эта проблема видится глобальному бизнесу слишком отдаленной, чтобы вплотную заниматься ей прямо сейчас.
Судьба России: оптимизация путем уничтожения
Легко заметить, что России в описанной стратегии не существует. Организацией украинской катастрофы США исключили угрозу создания нового субъекта глобальной конкуренции за счет объединения европейских технологий с российскими ресурсами и самосознанием, и, оттолкнув Россию к тесному союзу с Китаем, намерены ликвидировать нас заодно с ним.
«Ничего личного — просто бизнес»: глобальный кризис требует сокращать издержки, в том числе на взаимодействии с государствами. Если та или иная страна нужна глобальному бизнесу лишь как поставщик сырья, — он исходит из того, что получение этого сырья у самого сильного полевого командира или местного лидера значительно дешевле, чем у самого слабого национального государства. Поэтому логика снижения издержек требует уничтожения государственности как таковой, — и объективная задача Запада в отношении России заключается в нашем раздроблении на большое число мелких квазигосударств, грызущихся за право поставлять природные ресурсы Западу.
Угроза перехода под контроль Китая всей территории к востоку от Урала, похоже, рассматривается при этом как допустимый риск, — хотя для Китая их освоение может стать подлинным спасением в случае отрезания от американского, а затем и от европейского рынка и вынужденной переориентации на собственный внутренний рынок. При всей драматичности этого процесса для Китая (рентабельность работы на внутренний рынок существенно ниже работы на внешние рынки) он видится ряду аналитиков единственным способом избежания срыва в период хаоса и распада (который в соответствии с циклами китайской истории должен начаться уже в 2017—2020 годах) в случае утраты внешних рынков.
Неизбежность провала
Описанная стратегия США имеет целый ряд слабых мест, делающих ее неосуществимой.
Прежде всего, создание тихоокеанского партнерства пока лишь продекларировано; подписанное соглашение — предвыборное заявление о намерениях, которое пока не носит обязывающего характера. Трудно представить, чтобы Япония, Южная Корея и Вьетнам (первые двое — в силу экономической развитости, третий — по политико-историческим причинам) отказались от национального суверенитета в коммерческих спорах, передав их урегулирование, по сути, под американский контроль. Китай же вряд ли будет терпеть изгнание своего бизнеса из стран Юго-Восточной Азии, в которых он составляет основу экономики, и из Австралии, являющейся жизненно важным поставщиком сырья.
Несмотря на все ничтожество современной европейской политической элиты, она может в последний момент отказаться от экономического уничтожения Евросоюза при помощи создания зоны свободной торговли с США (а точнее, с НАФТА).
Наконец, захват европейского рынка сам по себе не простимулирует технологический прогресс в США. Популярная теория, по которой расширение сбыта автоматически стимулирует технологии, основана на исторической безграмотности.
США вышли из стагфляции за счет кардинального смягчения финансовой политики в 1981 году (когда требования к обеспечению кредита были снижены с возможности его возврата до возможности его обслуживания с перспективой почти гарантированного рефинансирования) и обеспечившей снижение издержек волны дешевого ширпотреба из Китая. Технологический прогресс был обеспечен не расширением спроса, но «военным кейнсианством» Рейгана, сокращавшего социальные расходы при решительном увеличении финансирования ВПК.
В конце 80-х и в 90-е годы спрос был качественно расширен благодаря распаду Советского Союза — за счет освоения постсоциалистического мира. При этом технологический рывок был достигнут за счет не захвата новых рынков, а технологического разграбления СССР, напоминавшего новую Конкисту: тогда Запад захватил золото для развития капитализма, в 90-е — технологии для его преодоления.
Не признавая принципиального значения советских технологий для своего процветания из-за естественного высокомерия, США обрекают себя на частичность восприятия реальности и недостаточность мер. Даже реализовав стратегию «Раздавить Китай, захватить Европу», они отнюдь не обязательно смогут осуществить технологический рывок, избежав все более реальной из-за загнивания глобальных монополий и ликвидации массового качественного образования угрозы технологического провала. Ведь новые технологические принципы перестали открывать с завершением «холодной войны», так как это требует чрезмерной концентрации ресурсов и принятия огромных рисков; нынешняя технологическая революция — лишь коммерционализация ранее открытых принципов, результат переноса центра приложения усилий из сферы открытия в сферу реализации.
Но, несмотря на все эти слабые и сомнительные места, данная стратегия объединяет все группировки глобального бизнеса и американской элиты, для которых США является ценностью — как наиболее комфортная территория базирования, или естественный источник их власти, или объект патриотических чувств (от национальной бюрократии до условной «группы Рокфеллеров»). Они будут реализовывать эту стратегию энергично, разнообразно и инициативно, формируя тем самым мировую историю ближайших пяти, а то и десяти лет.
Противостоят им старые европейские элиты, сохранившиеся, несмотря на вынужденное отступление на второй план в ХХ веке, а также группировки глобального бизнеса, ориентирующиеся на распад глобальных рынков и последующую организацию взаимодействия между макрорегионами (условная «группа Ротшильдов»).
Объективные закономерности глобального развития делают позицию последних предпочтительной даже с учетом того, что они не обладают таким мощным исполнительным аппаратом, как современное американское государство. (А власть в США в рамках данной стратегии должны захватить ее носители, то есть представители условной «группы Рокфеллеров»; сегодня это демократический лидер Хиллари Клинтони республиканский аутсайдер Джеб Буш).
Для России это означает временный реванш, а затем полный крах либерального клана, который оформился в начале в 90-х годов и в силу этого слепо и преданно обслуживает интересы первой группы, бывшей глобальным гегемоном в момент его создания.
Реванш будет вызван вероятной победой представителей первой группы на президентских выборах в США, крах — их стратегической бесперспективностью.
Помимо полной несовместимости с интересами России, данное историческое обстоятельство делает отечественных либералов «навсегда вчерашними» и полными аутсайдерами, обреченными на поражение.
Открытым остается лишь вопрос, сумеют ли они в силу своей безусловной энергичности и эффективности утянуть с собой в историческое небытие всю нашу цивилизацию, — а вместе с ней и каждого из нас, а точнее, — сумеем ли мы не позволить им реализовать этот сценарий.
http://svpressa.ru/p...article/135154/
 
 

Монополии начинают делить мир “по силе”

Posted 

11.11.2015
 by Редакция сайта






Интервью, данное Председателем РЭОШ В.Ю. Катасоновым  Информационно-аналитическому изданию Фонда Исторической Перспективы СТОЛЕТИЕ.
 
– Валентин Юрьевич, в следующем году исполняется 100 лет со времени написания В.И. Лениным книги «Империализм, как высшая стадия капитализма». Работа эта широко известна. Её в обязательном порядке изучали во всех вузах СССР. В ней классик констатировал, что на рубеже XIX – XX вв. произошло перерастание капитализма свободной конкуренции (описанный Карлом Марксом в «Капитале») в монополистический капитализм, или империализм. И одним из экономических признаков империализма он называл международные картели, доминирование которых мы сегодня и наблюдаем. Более того, оно становится всё более агрессивным.
– Вообще-то Ленин, как мы помним, выявил пять основных экономических признаков империализма: 1. Концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни. 2. Слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого “финансового капитала”, финансовой олигархии. 3. Вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение. 4. Образование международных монополистических союзов капиталистов, делящих мир. 5. Конец территориального раздела земли крупнейшими капиталистическими державами».
– И всё же за сто лет со времени написания книги империализм, несмотря на указания Ленина, что это «высшая» и «последняя» стадия капитализма, всё ещё жив. Но при этом, наверняка претерпел серьёзные изменения. Какие именно?
– Изменился каждый из его пяти экономических признаков. Но рассмотрим подробнее четвертый, наиболее актуальный сегодня признак – как выясняется, самый небезопасный для мира. Этому признаку посвящена пятая глава книги, которая называется «Раздел мира между союзами капиталистов». Глава начинается следующими словами: «Монополистические союзы капиталистов, картели, синдикаты, тресты, делят между собою, прежде всего, внутренний рынок, захватывая производство данной страны в своё, более или менее полное, обладание. Но внутренний рынок, при капитализме, неизбежно связан с внешним. Капитализм давно создал всемирный рынок. И по мере того, как рос вывоз капитала и расширялись всячески заграничные и колониальные связи и «сферы влияния» крупнейших монополистических союзов, дело «естественно» подходило к всемирному соглашению между ними, к образованию международных картелей».
Итак, четвёртый экономический признак империализма связан с образованием международных картелей. Международные картели – монополии монополий, соглашения национальных монополий разных стран (тресты, концерны, синдикаты) об экономическом разделе мира. Созданию международных картелей предшествует образование картелей на национальном уровне. Об этом Ленин пишет в первой главе («Концентрация производства и монополии»). Первые национальные картели появляются после кризиса 1873 года. Экономический подъем конца XIX века и экономический кризис 1900–1903 гг. привели к массовому образованию картелей. Именно в это время, как отмечает Ленин, «картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни». В это время также образуются многие международные картели.
– Что конкретно делят монополисты разных стран в рамках международных картельных соглашений?
– Прежде всего, рынки сбыта товаров, определяются географические границы сфер операций отдельных участников международного картеля. При этом почти всегда устанавливаются единые (монопольно высокие) цены на однотипные товары и услуги. Иногда определяются предельные объемы производства и сбыта тех или иных товаров. Кроме рынков сбыта, разделу могут подлежать источники сырья и сферы приложения капитала. Существуют также закупочные картели (установление монопольно низких цен на закупаемые товары и услуги). Очевидно, что международные картели ограничивают или даже делают невозможным торговую, инвестиционную и финансовую деятельность аутсайдеров, оказавшихся за бортом международных соглашений. Нередко картели «расчищают» себе «жизненное пространство», сначала проводя синхронизированный демпинг, а уже затем устанавливая монопольно высокие цены.
Ярким примером международного картеля начала прошлого века является соглашение между американским трестом «Дженерал электрик» и германской корпорацией АЭГ. В 1907 году между этими гигантами электротехнической промышленности был заключен договор о дележе мира. Конкуренция на рынках электротехнической продукции была устранена. Ленин очень подробно описывает историю создания и механизм функционирования международного электротехнического картеля. Он также приводит примеры международных картельных соглашений о разделе мировых рынков рельсов, цинка, морского торгового судоходства. Он подробно описывает конкурентную борьбу между американским керосиновым трестом Рокфеллеров и объединением германских керосиновых компаний. В какой-то момент времени конкуренты были близки к образованию всемирного керосинового картеля, но в последний момент соглашение расстроилось.
Ленин при раскрытии четвертого экономического признака империализма ссылается на исследование немецкого экономиста Роберта Лифмана (1874–1941), которое называется «Картели и тресты». По данным Лифмана, в 1897 году в мире насчитывалось около 40 международных картелей с участием Германии, а к 1910 году уже около 100. Примечательно, что в начале ХХ века почти ни один международный картель не обходился без участия компаний Германии и США, проводивших агрессивный захват мировых рынков. Они «отжимали» рынки у своих конкурентов из Англии, Франции, Бельгии, Голландии.
– Но ведь даже во времена Ленина во многих странах уже действовало антимонопольное законодательство, которое запрещало создание картелей. Или, по крайней мере, для их создания требовалось согласие со стороны антимонопольных служб.
– В том-то и состоит преимущество картелей по сравнению с другими формами монополий (тресты, синдикаты, концерны), что они могут создаваться втайне от государства и общества. Это могут быть «джентльменские соглашения». Даже если соглашения имеют письменную форму, то документы надежно хранятся в сейфах подписантов.
– То есть международные картели можно рассматривать как теневую экономику?
– Вот именно. Нередко картели маскируются вывесками информационных центров, научных институтов, союзов предпринимателей, комитетов, комиссий и т.п. Компании, которые вступают в картельное соглашение, сохраняют свою финансовую, юридическую, коммерческую и производственную самостоятельность. Правда, иногда участники картеля создают совместную компанию акционерного типа для выполнения функций управления. Производственные и рыночные квоты участников картеля соответствуют их долям в капитале совместного акционерного общества. В качестве примера можно привести международный картель по азотным удобрениям (был создан в 1928 году). В 1962 году участники картеля создали акционерную компанию «Нитрекс» (Nitrex A.G.) с капиталом 1 млн. швейцарских франков (зарегистрирована в Швейцарии, Цюрих). Акции были поделены между участниками картеля. «Нитрекс» в централизованном порядке собирал все заказы на поставку азотных удобрений и распределял их между участниками картеля.
– Имеется обширная литература, свидетельствующая о том, что международные картели принимали активное участие в подготовке и развязывании Второй мировой войны.
– В период между двумя мировыми войнами процесс создания международных картелей резко активизировался. К началу Второй мировой войны 1939–1945 годов, по некоторым оценкам, число международных картелей возросло чуть ли не до 1200, международные картели накануне войны контролировали от трети до половины всего оборота мировой торговли. Преимущественно это были соглашения монополий различных европейских стран. Число международных картелей, в которых участвовали одновременно европейские и американские монополии, было невелико. Капиталистические страны, находившиеся в состоянии затяжного экономического кризиса, стали проводить дифференцированную антимонопольную политику. Внутри своих стран власти все-таки пытались ограничивать монополии и стимулировать конкуренцию. А в случае, если создавались международные картели, которые могли усиливать позиции национальных компаний на внешних рынках, почти никаких препятствий власти не создавали. Даже, наоборот, поощряли создание картелей.
Некоторые международные картели с участием американских и немецких компаний не прекращали своей деятельности на протяжении всех лет Второй мировой войны.
– Ряд обвинений в адрес международных картелей и их участников прозвучал даже на Потсдамской конференции 1945 года и Нюрнбергском процессе.
– Во всех странах в послевоенные годы превалировали настроения против международных картелей. В Организации объединенных наций (ООН) обсуждался вопрос о том, что этот новый институт должен полностью запретить международные картели или, по крайней мере, контролировать их создание и функционирование. В послевоенные десятилетия до 1970-х гг. на Западе более или менее эффективно реализовывалось антимонопольное законодательство. В том числе в части, касающейся международных картелей. К началу 1970-х гг. число таких картелей оценивалось в 70-80. Примечательно, что это были преимущественно трансатлантические картели, т.е. соглашения с одновременным участием европейских и американских монополий.
В период со времени окончания Второй мировой войны до середины 70-х гг. наиболее известными в мире были международные картели в области морского судоходства (их было несколько), по электрооборудованию, радиоаппаратуре, автомобилям, подвижному железнодорожному составу. Действовали международные картели по удобрениям: азотным, калийным и фосфатным. В сфере производства химических товаров действовали созданные еще в период между двумя мировыми войнами картели: содовый, по красителям и по хинину. В области производства цветных металлов наиболее известными были картели по алюминию и по меди. В сфере производства черных металлов функционировали картели по стали, отдельным видам проката, рельсам, трубам, белой жести. Естественно, международные картели не афишировали свою деятельность, пытаясь убедить общество и контролирующие органы государства, что они занимаются «исследовательской» деятельностью. Например, функции международного калийного картеля (до Второй мировой войны в него входили монополии Франции, Германии, Испании, Польши, Великобритании, США и других стран) после войны стали выполнять три «института». Это Международный калийный институт в Берне (Швейцария), представляющий в основном интересы западноевропейских компаний, а также две организации США — Американский калийный институт и Фонд для международных исследований в области калия. Международные картели в морском судоходстве назывались «пулами» и «конференциями».
– Как известно, чаще всего для международных картелей использовались «крыши» союзов предпринимателей…
– Совершенно верно. Например, международный картель по стали в 1967-м создал такую «крышу» в виде Международного института чугуна и стали (МИЧС). Создание МИЧС, как было официально заявлено, имеет целью укрепление контактов между сталепромышленниками различных капиталистических стран, обмен информацией, касающейся положения на рынке чёрных металлов. В 1970 г. МИЧС объединял более 100 металлургических компаний 24 капиталистических стран, производивших около 95% стали в капиталистическом мире. Точное количество международных союзов предпринимателей назвать трудно. Они могут иметь самые разные названия: торговые и промышленные палаты, биржевые комитеты, отраслевые институты, ассоциации, комиссии и т.п.
– А патентные картели, которые в послевоенный период большую роль стали играть, что из себя представляли?
– В условиях развернувшейся научно-технической революции в международной торговле резко возросла доля товаров обрабатывающей промышленности, особенно ее наукоемких отраслей. Позиции корпораций, действующих в таких отраслях стали активно защищаться с помощью такого инструмента, как патенты (право на исключительное пользование техническим новшеством) и лицензии (разрешение на пользование техническим новшеством другим компаниям за лицензионное вознаграждение, участие в капитале или получение иных прав). Многие авторы поспешили заявить, что в условиях НТР традиционные международные картели «приказали долго жить», на их место пришли патентные картели, основанные на обмене патентами и лицензиями внутри узкого круга компаний разных стран. Причем, эти патентные картели не прятались, более того, они защищались патентными и иными службами, оберегающими интеллектуальную собственность крупного капитала.
– Расскажите, пожалуйста, о «картельной блокаде» Советского Союза и России, о которой вы не раз упоминали в своих выступлениях, поскольку сегодня это очень актуально.
– Удивительно, но до сих пор нашими экономистами, политологами и историками абсолютно не затронут этот важнейший аспект советской экономической истории. Речь идет о том, что на протяжении всех 70 лет своего существования СССР находился в плотном кольце международных картелей. Имела место картельная блокада нашей страны. Советские внешнеторговые организации вели переговоры и заключали контракты с компаниями, входившими в состав различных международных картелей. Торговля СССР с компаниями, не входившими в картели, была крайне затруднена. Именно поэтому мы могли торговать с Западом, лишь последовательно проводя политику государственной монополии внешней торговли. Без такой монополии международные картели могли бы грабить нас нещадно, устанавливая монопольно высокие цены на товары, импортируемые Советским Союзом, и монопольно низкие – на товары, поставляемые нами на Запад. До конца СССР не удавалось преодолевать фактор «картельной блокады», его действие лишь смягчалось. Именно поэтому основополагающими принципами советской экономической политики была опора на собственные силы, а также приоритетное развитие торгово-экономических отношений со странами социалистического содружества.
– После развала СССР и создания Российской Федерации «картельная блокада» против нашей страны как-то ослабла?
– Наивно так думать. Слава Богу, наша Федеральная антимонопольная служба (ФАС) это вовремя осознала. Ключевым направлением деятельности ФАС с 2014 г. стало расследование деятельности картелей с участием иностранных компаний. Правда, ФАС неоднократно заявляла, что борьба с международными картелями в России сильно затруднена. Главная причина – отсутствие международного акта, регулирующего совместные проверки ФАС с иностранными антимонопольными ведомствами, а также позволяющего обмениваться с ними конфиденциальной информацией.
Но вернемся в 70-е годы прошлого века, когда на первый план вышли патентные картели. Конечно, традиционные картели, охватывающие рынки сырья и полуфабрикатов, продолжали существовать. Некоторые из них полностью ушли в «тень», другие изменили свой статус. Они приобрели вид межгосударственных соглашений о защите рынков тех или иных товаров. Такие международные товарные соглашения (МТС) получили большое распространение в первые два-три послевоенных десятилетия. Это соглашения по цинку, олову и некоторым другим металлам, зерну, джуту, кофе, бананам и другим биржевым товарам. Наиболее известно соглашение по нефти, получившее название ОПЕК. Считалось, что эти соглашения призваны защитить развивающиеся страны от неэквивалентного обмена стран бедного «юга» со странами богатого «севера», экспортирующего промышленную продукцию (так называемые «ножницы цен»). Однако надо иметь в виду, что за вывесками развивающихся стран зачастую скрывались транснациональные корпорации (ТНК), которые действовали в этих странах и были заинтересованы в таких картельных соглашениях межгосударственного типа. Яркий пример – ОПЕК. Это организация стран – экспортеров нефти. Основана в 1960 г. рядом стран (Алжир, Эквадор, Индонезия, Ирак, Иран, Кувейт, Ливия, Нигерия, Саудовская Аравия и др.) с целью координации действий по объему продаж и установлению цен на сырую нефть. Благодаря тому, что ОПЕК контролирует примерно половину мирового объема торговли нефтью (оценка на начало нынешнего столетия), она способна значительно влиять на уровень мировых цен.
Однако при этом не стоит забывать, что за ширмой ОПЕК стоят транснациональные корпорации. Еще в 1960-е годы у всех был на слуху международный нефтяной картель, получивший название «семь сестер». История нефтяного картеля началась 87 лет назад. 17 сентября 1928 года в шотландском городке Ахнакарри было заключено неформальное соглашение между Royal Dutch Shell, Англо-персидской нефтяной компанией (будущая British Petroleum) и Standard Oil of New Jersey (будущая Exxon). Оно было призвано убрать жёсткую конкуренцию между этими гигантами нефтяного бизнеса. Для чего предусматривало сокращение добычи нефти в соответствии с тенденциями спроса на неё и сохранение существующей пропорции между добывающими компаниями. Уже к 1932 году в картель Ахнакарри вошли все семь крупнейших англо-американских компаний, создавших впоследствии «консорциум для Ирана». Примечательно, что антимонопольные службы США «благословили» создание нефтяного картеля, поскольку он укреплял позиции американских корпораций на мировом рынке нефти.
– Сегодня о международном нефтяном картеле почти ничего не слышно. Зато в СМИ много говорят об ОПЕК.
– С легкой руки некоторых журналистов, эту организацию стали даже называть «антикартелем», имея в виду, что она был создана для противостояния «семи сестрам». Ничего подобного: нефтяной картель продолжает существовать. Просто входящие в него «сестры» не раз уже успели поменять свои «девичьи» фамилии. А главное – они скрываются за ширмой организации ОПЕК, которую научились использовать в качестве своеобразного «троянского коня». В качестве примера можно вспомнить энергетический кризис 1973 года, когда цены на «черное золото» в течение нескольких месяцев выросли в четыре раза. Тогда во всем обвинили страны ОПЕК. Однако главными «бенефициарами» той «революции цен» стали все те же «семь сестер» (и ряд других, примкнувших к ним нефтяных корпораций), а также западные банки, куда стали поступать десятки миллиардов нефтедолларов из стран ОПЕК.
Да, конечно, в мире нефти в 70-80-е годы прошлого века произошли большие подвижки. Формально многие страны третьего мира объявили о национализации нефтяной промышленности. Но закупщиками нефти остаются все те же западные нефтяные корпорации. Члены международного нефтяного картеля занимают монопольные позиции в переработке нефти, транспортировке и реализации нефтепродуктов.
– А ещё 1970-е годы называют закатом золотодолларового стандарта и началом «золотого века» международных картелей.
– Правильно. С конца 1970-х гг. тема международных картелей постепенно исчезает из экономической литературы, СМИ, повестки заседаний международных организаций. В более поздние годы, если и имеют место публикации на тему международных картелей, то они содержат материалы и цифры, относящиеся к прошлым годам. Создается впечатление, что эпоха международных картелей закончилась. Но это иллюзия. Картели и раньше были в тени. Они и сейчас остаются в тени. Просто раньше антимонопольные службы периодически поднимали шум по поводу международных картелей, а сейчас их предпочитают не искать и не замечать. Объяснение подобного феномена следует искать в общем ослаблении (и даже демонтаже) антимонопольной функции современного капиталистического государства. А это ослабление, в свою очередь, обусловлено тем, что произошло достаточно радикальное изменение мировой валютно-финансовой системы. В 70-е годы прошлого века произошел переход от золотодолларового стандарта (Бреттон-Вудская валютно-финансовая система) к бумажно-долларовому стандарту (Ямайская валютно-финансовая система).
– В чём суть этого перехода?
– В том, что раньше мировой валютной был доллар США, который эмитировался Федеральной резервной системой США, но эмиссия была ограничена золотым запасом США. После Ямайской валютно-финансовой конференции (январь 1976 г.) привязка доллара к золоту была отменена. Образно выражаясь, с «печатного станка» ФРС был снят «золотой тормоз». Хозяева «печатного станка» ФРС обрели почти полную свободу. Впрочем, оставалось одно и очень серьёзное ограничение – спрос на продукцию «печатного станка» ФРС – доллары. Тема того, как «хозяева денег» создавали и продолжают создавать спрос на доллары очень широкая, выходит за рамки данной беседы. Но первое, что пришло в голову «хозяевам денег» – снять контроль над ценами на все и вся. Энергетический кризис – первое и очень яркое проявление этой новой политики (как мы отметили, цены на «черное золото» взлетели в 1973 году за несколько месяцев сразу в четыре раза). В свете новых финансово-валютных реалий международные картели как раз очень необходимы «хозяевам денег». С одной стороны, мировая финансовая олигархия всячески оказывает содействие в создании международных картелей. С другой стороны, она, контролируя большую часть СМИ, делает все возможное для того, чтобы тема международных картелей вообще не «всплывала». На нее установлено негласное табу.
Возвращаясь к работе Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма», хочу обратить внимание на то, что «классик» обошел стороной один очень важный аспект темы международных картелей. Да, он перечислил много отраслей и производств, которые были картелированы к началу Первой мировой войны на международном уровне (электротехническая промышленность, морское торговое судоходство, производство рельсов и др.).
– А можно, так сказать, картелировать не только производство и сбыт товаров, но и банковскую деятельность?
– Тема банковских картелей вообще табуирована. Еще раз подчеркнем, что картель – прежде всего соглашение о ценах. В банковской сфере производят не товары, а деньги, которые также имеют цену. Она выражается в виде процентов по активным (кредитным) и пассивным (депозитным) операциям. Банки (как на национальном, так и международном уровнях) могут договариваться о единых процентных ставках, а также делить рынки кредитных и депозитных операций. В работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» второй раздел работы посвящен исключительно банкам («Банки и их новая роль»). Но в нем мы также не находим упоминания о банковских картелях. Вот о банковских трестах в Америке Ленин пишет: «Между немногими банками, которые в силу процесса концентрации остаются во главе всего капиталистически хозяйства, естественно всё больше намечается и усиливается стремление к монополистическому соглашению, к тресту банков. В Америке не девять, а два крупнейших банка, миллиардеров Рокфеллера и Моргана, господствуют над капиталом в 11 миллиардов марок». Но банковский трест возникает в результате слияния или поглощения одних банков другими».
Впрочем, один гигантский банковский картель возник за два года до того, как Ленин приступил к написанию своей работы. Речь идет о Федеральной резервной системе США. Удивительно, но Ленин не обратил внимания на такое событие, как принятие Конгрессом США закона о Федеральном резерве в последние дни 1913 года. Что ж тут удивительного, что даже многие американцы не проявили интереса к какой-то мало понятной «Федеральной резервной системе».
– Между тем создание ФРС стало ключевым событием не только в американской, но и мировой истории.
– Это тема особого разговора. Сейчас нас интересует ФРС как банковский картель. А ФРС была именно картелем, объединив под своим началом львиную долю всех банков США. Причем это был легальный картель, статус которого определялся законом 1913 года. На то, что ФРС – банковский картель, обращают внимание, к сожалению, немногие.
Формально Федеральный резерв был национальным банковским картелем, действовавшим в пределах США. Но надо иметь в виду, что среди главных акционеров ФРС как частной корпорации были банкиры не только из Нового Света, но также из Европы. Среди них, в первую очередь, Ротшильды. Об этом еще в начале 50-х годов прошлого века поведал читателям американский исследователь Юстас Муллинс в своей книге «Секреты Федерального резерва». Поэтому можно с полным основанием полагать, что ФРС с самого начала была международным банковским картелем.
– Но Ленин почему-то его даже не упомянул в своей работе…
– А между прочим, именно крупнейшие члены международного картеля «ФРС» стали главными бенефициарами Первой мировой войны, т.к. за годы войны выдали военных кредитов воюющим странам (прежде всего, Великобритании и Франции) на многие миллиарды долларов. Американский экономист Мюррей Ротбард писал:
«Создание Федеральной резервной системы удачно совпало с началом Первой мировой войны в Европе. Существует общепринятое мнение, что только благодаря новой системе США смогли вступить в войну и не только финансировать свои собственные военные нужды, но и предоставлять значительные займы союзникам. За время войны Федеральный резерв приблизительно удвоил денежную массу в США и соответственно цены также выросли в 2 раза. Для тех, кто считает, что вступление США в Первую мировую войну было одним из самых ужасных событий XX в., повлекших за собой катастрофические последствия как для США, так и для Европы, возможность вступления США в войну едва ли является убедительным аргументом в пользу Федерального резерва».
– А ведь по принципу картеля устроены банковские системы большинства стран мира.
– При этом «головкой» таких картелей являются центральные банки, определяющие «правила игры» для частных коммерческих банков и следящие за соблюдением ими этих правил. Но все-таки это преимущественно национальные банковские картели. А вот в период между двумя войнами началось выстраивание действительно мирового банковского картеля. Речь идет о Банке международных расчетов (БМР) в Базеле, который был создан в 1930 году. Первоначально он предназначался для организации репарационных платежей Германией в пользу стран-победительниц. Однако через некоторое время его главной функцией стала координация деятельности крупнейших западных банков. После Второй мировой войны БМР официально стал координировать деятельность центральных банков. Нередко БМР называют «центральным банком центральных банков», или «клубом центральных банков». Фактически это «головка» мирового банковского картеля. Известно, что этот международный банковский суперкартель сыграл важную роль в подготовке и развязывании Второй мировой войны, а в годы войны осуществлял координацию действий банкиров противоборствующих стран. На конференции в Бреттон-Вудсе был поднят вопрос о преступной деятельности БМР, было (правда, с большим трудом) принято решение о ликвидации этого банковского суперкартеля. Однако решение конференции так и не было выполнено. Международный картель ростовщиков с «головкой» в швейцарском городе Базель по-прежнему продолжает управлять мировым рынком денег. А через рынок денег – всей мировой экономикой. Безусловно, что два мировых картеля – Федеральный резерв и Банк международных расчетов между собой тесно взаимодействуют. Их можно сравнить с двумя головами одной мировой гидры.
Ещё раз вернемся к работе «Империализм, как высшая стадия капитализма». В ней «классик» постоянно говорит о законе неравномерного экономического и политического развития при капитализме. Под этой «неравномерностью» Ленин имеет в виду постоянное изменение соотношения сил на мировой арене отдельных капиталистических государств, а также крупнейших компаний на внутреннем и мировом рынках. Эта «неравномерность», в частности, порождает неустойчивость международных картелей. Многие картельные соглашения заключаются на срок, но нередко разваливаются намного раньше наступления согласованного срока. Какие-то участники международных картелей усиливаются (например, в результате поддержки своих государств), другие, наоборот, ослабевают. Это неизбежно вызывает соблазн пересмотра первоначальных договоренностей усилившимися монополиями. В некоторых случаях им удается добиться пересмотра. В других – нет. Тогда происходит распад картелей. Бывают случаи, когда о создании международного картеля вообще не удается договориться.
– Так международные картели – иллюзия всеобщего мира или реальная угроза мировой войны?
– Пожалуй, наиболее важный политический вывод, который содержится в анализе Лениным четвертого экономического признака империализма, заключается в том, что международные картели представляют собой угрозу для мира, являются источниками войн. Вывод, на первый взгляд, парадоксальный. Ведь, вроде бы картельные соглашения предусматривают прекращение конкурентных войн между монополиями за рынки, источники сырья и сферы приложения капитала. И в начале ХХ века некоторые экономисты и политики делали вывод о наступлении на земле «вечного мира», который несут человечеству монополии и интернационализация хозяйственной жизни. Ленин в своей работе, кстати, подвергает резкой критике Карла Каутского за веру этого немца в то, что картели несут человечеству мир.
В заключительной части пятого раздела книги Ленин пишет: «Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе» – иного способа дележа не может быть в системе товарного производства и капитализма. Сила же меняется в зависимости от экономического и политического развития».
– И как вы прокомментируете это в свете сегодняшнего дня?
– Что ж, монополии для передела мира используют, как могут, собственные силовые возможности (например, опираются на частные военные компании). Но их явно не хватает. Поэтому основной их силовой ресурс – государство с вооруженными силами, готовыми участвовать в военных операциях в любой точке мира. Раздел мира «по силе» делает неизбежным превращение частномонополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм (ГМК).
Анализируя историю создания и развития международных картелей, мы должны извлечь уроки из истории ХХ века. И не впадать в те иллюзии и утопии «вечного мира», которые были распространены среди «ученой публики» в начале прошлого века. Эпоха, когда транснациональные корпорации и транснациональные банки делили мир «по капиталу» близка к своему завершению. Мы вступаем в эпоху, когда экстенсивное освоение мира монополиями (получившее название «глобализация») более невозможно. Монополии начинают делить мир «по силе». Сегодняшние события на Ближнем и Среднем Востоке – яркое тому подтверждение.
Беседу вела Елена Липатова
http://www.stoletie....po_sile_148.htm
 
 

[starik1972]

Материал года

 

 

Вы спрашиваете, когда наступит будущее? Оно наступило.

https://youtu.be/Rw3HmV4zO6E

Сообщение отредактировал starik1972: 12 Ноябрь 2015 - 17:29

[Алексей Шемшурин]

Вы спрашиваете, когда наступит будущее? Оно наступило. https://youtu.be/Rw3HmV4zO6E

 

Ну вот, опять...

[Обществовед]

 

Кто первый назовет актера и что происходит, получит от меня подарок)  

[starik1972]

Японец,толи акиро,толи хакиро какой то,японец ,это точно.

[Обществовед]

[Обществовед]

Секретные съемки пуска ракет!

 

[Анатолий Белоусов]

Кто первый назовет актера и что происходит, получит от меня подарок)  

 

Американский актер японского происхождения Кэри-Хироюки Тагава, известный по нескольким голливудским фильмам, решил принять крещение в Русской православной церкви и стать гражданином России.

Произошло сие после съемок в российском фильме «Иерей-Сан» Ивана Охлобыстина...

[Билли Бонс]

Публикую картинку (ниже комментарии)
 

 
Знаете кем, для чего нарисовано и какие здесь "выразительные средства" использованы?
 
ага...
 
... вот гифка тех, кто это ест
 

 
 

(Если же Вы расстроились /или обрадовались/, что в РФ все так плохо /хорошо/, то поясню: на видео пример из 2-го класса начальной школы, правильный ответ 6, а девочка-тинейджер не смогла решить _быстро_ /это не зпр, и она не гадала, а думала, но .../ Эта же девочка взглянув на график выше действительно подумает: РПЦ наступает, уровень образования падает и т.д. Поскольку кто-то мастерски исказил систему координат /70 и 30 не могут быть на одной горизонтали, и 40 на десятку выше 30-ки, т.е никакого креста не и впомине/ и связал вещи которые неизвестно как между собой коррелирует /не связаны, сравнивать абсолютные бессмысленно, для сравнения придуманы относительные величины/, но ведь красно-чёрный крест по глазам бьёт как пс?

Сообщение отредактировал Билли Бонс: 14 Ноябрь 2015 - 20:56

[Анатолий Белоусов]

Знаете кем, для чего нарисовано и какие здесь "выразительные средства" использованы?

 

Манипуляция!

Никакого пересечения графиков быть не может, даже если данные верны (что еще само по себе проверить не мешало бы)...

Навскидку, что-то типа такого должно было бы получиться:

 

[Билли Бонс]

Манипуляция!

дык в жж паству кормят
На графике ещё много чего есть.
Безобидная фраза "По данным Росстата и РПЦ"
Годы выбраны интересно

[Анатолий Белоусов]

На графике ещё много чего есть. Безобидная фраза "По данным Росстата и РПЦ" Годы выбраны интересно

 

Это - да. Просто, глядя на "гифку", я подумал, что вопрос чисто математический (то есть, рассматриваем на графике чисто математический аспект)... 

[Обществовед]

[starik1972]

Статья Леонида Хомерики на сайте Русская планета
 
/ Фото: Министр финансов РФ Антон Силуанов и министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев (слева направо). Фото: Андрей Епихин/ТАСС /
 
Отрицательные экономические показатели чиновники выдают за достижение
Министр финансов Антон Силуанов и министр экономического развития Алексей Улюкаев без преувеличения стали если не самыми известными, то по меньшей мере самыми цитируемыми персонами в России. На страницах газет оба полны оптимизма относительно настоящего и будущего отечественной экономики. Однако зачастую оптимизм оказывается не более чем «словесной иллюзией», скрывающей гораздо менее отрадную правду.
Горе-оптимисты
Общий посыл комментариев от глав основных экономических ведомств заключается в том, что российская экономика развивается и преодолевает одну проблему за другой, а наблюдавшийся на протяжении последнего времени спад можно считать делом минувшим.
В частности, Алексей Улюкаев недавно заявил, что IV квартал 2015 года будет «дном» кризиса, а уже в 2016 году начнется экономический рост. На VII инвестиционном форуме «ВТБ Капитал» «Россия зовет!» он отметил, что в ближайшие три года темпы роста инвестиций в российскую экономику могут взлететь почти до 8%, что приведет к приросту ВВП на 4,4%, а на Международном инвестиционном форуме в Сочи министр утверждал, что наша экономика больше не ориентируется исключительно на нефтяную промышленность и даже встает на путь диверсификации и снижения издержек.
Коллеге вторит Антон Силуанов. По поводу подтверждения «мусорных» инвестиционных рейтингов РФ западными агентствами он заявил: «Считаю сохранение суверенных рейтингов России в текущих непростых условиях снижения цен на нефть и понижения рейтингов других развивающихся стран свидетельством признания эффективности нашей экономической политики. Принятые в текущем году меры бюджетной и денежно-кредитной политики позволили поддержать финансовую и макроэкономическую стабильность, подстроить экономику к новым внешним условиям».
Текущая экономическая статистика, на первый взгляд, действительно дает основания для оптимизма. Темпы спада ВВП в августе замедлились (рис. 1). Замедляется и промышленный спад (рис. 2), а сельское хозяйство и вовсе показывает положительные темпы роста последние два месяца (рис. 3). Замедляется и инфляция (рис. 4).
«Но оптимизм этот имеет весьма курьезный характер. Радуемся тому, что упали не так сильно, как могли бы. Выходит, что отрицательные темпы роста воспринимаются как достижение. Явный признак того, что управление экономикой в стране пребывает в системном кризисе», — констатирует эксперт Центра научной политической мысли и идеологии Андрей Дегтев.
Ошибочные методы
Допустим, экономический рост действительно восстановится к II кварталу 2016 года. Но где гарантии, что Запад не придумает для России еще какие-нибудь «сюрпризы» и не ввергнет ее в следующую волну депрессии? Текущий экономический кризис в значительной мере вызван санкциями и падением цены на нефть. Это стало следствием чрезмерной зависимости нашей экономики от внешних условий. Учитывая конфронтацию с Западом, смена управленческих подходов на данном историческом этапе во многом является условием выживания России.
«Тем не менее экономическое руководство страны продолжает бороться с кризисом теми же средствами, которыми этот кризис во многом и был спровоцирован, — рассуждает Дегтев. — По-прежнему приоритетна борьба с инфляцией в ущерб финансовой обеспеченности производителей. Все так же ошибочно Центробанк и правительство твердят о зависимости уровня цен от размера денежной массы и неустанно эту массу сокращают. Как результат, экономика недомонетизирована — лишена капиталовложений и оборотных средств».
Инструментов беспроцентного (или хотя бы низкопроцентного, то есть не под 15% или 12%, а под 0,5%) финансирования экономики как не было, так и нет. Наоборот, в ходе кризиса ставки поднялись еще выше, что вкупе с отпуском рубля в свободное плавание окончательно подорвало доверие бизнеса к власти. И все это уважаемый министр финансов называет «поддержанием финансовой и макроэкономической стабильности». Такая политика, по его мнению, позволила «подстроить экономику к новым внешним условиям». Выходит, что стабильность — это сохранение правил игры, удобных чиновникам и близким к ним людям, а «подстроить экономику» под новые условия — значит сделать так, чтобы и в этих условиях «нужные люди» не остались внакладе?
Впрочем, главное, что наотрез отказываются признавать наши чиновники, это что условия, о которых говорил Силуанов, на самом деле никакие не новые; смысл их в том, что верхушка западной элиты рассматривает Россию в качестве стратегического конкурента и ставит перед собой цель уничтожения ее геополитического суверенитета. Просто в последнее время действия Запада стали активнее и приобрели более открытый характер. А вот экономическая политика наших властей на эту активизацию никак не отреагировала. И, к сожалению, высказывания уважаемых министров не предвещают в этом смысле никаких изменений.
Уверенность на грани фантастики
То, что высокопоставленные чиновники вполне довольны положением дел (то есть кризисом и обеднением народа в том числе) и не собираются пилить сук, на котором восседают, подтверждают и психологи. По словам Алексея Филатова, психолога-верификатора «Международной академии исследования лжи», Улюкаев, может, и настроен на какое-то развитие, но абсолютно не ориентирован на решение текущих проблем. А Силуанов и вовсе всеми силами старается сохранить статус-кво. Его задача — по возможности избежать любых изменений. «Причем Силуанов более уверен в правильности и силе своей позиции по сравнению с Улюкаевым. Скорее всего, у него больше аппаратной поддержки — он ведет себя более уверенно и расслабленно», — полагает Филатов.
Из сказанного можно сделать вывод, что нынешние экономические и финансовые власти то ли не способны на какие-либо продуктивные изменения, то ли имеют целью отнюдь не укрепление суверенитета и процветание страны. По крайней мере, не нашей страны. На этом фоне не удивительно, что, согласно оценке, данной Счетной палатой, к августу антикризисный план был выполнен всего на 60%. До тех пор, пока сохраняется существующий подход к макрорегулированию, экономика обречена на рецессию, лишь изредка демонстрируя временные успехи в отдельных отраслях. Очевидно, что поменять подход с учетом того, что ситуация крайне запущена, смогут лишь другие управленцы. Будем надеяться, вскоре они появятся.
 
http://rusplt.ru/soc...aeva-19557.html

Статья Михаила Мельникова на сайте Русская планета.
Почему необходимо полностью сменить руководство Министерства финансов…
 
На дворе середина ноября, а Госдума еще не приступила к рассмотрению федерального бюджета на 2016 год: чиновники вносят последние коррективы. Вероятно, для них стало полной неожиданностью то, что все их действия по инвестированию в американскую экономику, запрету торговли с потенциально дружественной Европой, выдаче безумных денег госкорпорациям и банкам приведут к обвалу национальной экономики. В результате «почти готовый», по словам чиновников, еще в начале сентября проект до сих пор проходит нескончаемые рассмотрения.
Очередное итоговое совещание правительства по поводу главного финансового документа года было посвящено бюджетным рискам, список которых подготовили специалисты Минфина. Следует признать, что это взвешенный и серьезный документ. А точнее — «явка с повинной».
Не ту нефть подсчитали
Одна из главных проблем, которую, по мнению Минфина, не учли составители бюджета (тоже сотрудники Минфина, к слову), — это реальная стоимость российской нефти. Все мы привыкли к тому, что нефть — это Brent, ведь именно ее стоимость используется в качестве нефтяных котировок. Но мы-то продаем Urals, и она все дальше и дальше отстает от Brent по цене. Когда мы слышим о текущих котировках в 50 долларов за баррель, на самом деле Urals не продается даже по 47 долларов. А в бюджетном прогнозе цена рассчитана по Brent, причем ее разница в цене с Urals считается константой.
Причина растущего отставания Urals не только в ее качестве (оно ниже, чем у Brent, и всегда давало и дает примерно 1,5% дисконта), но и в конкуренции: наши основные покупатели, европейские страны, в последнее время живозаинтересовались саудовской нефтью. Соответственно, реальная прибыль от экспорта нефти может оказаться гораздо ниже заложенной в бюджет. Сей, казалось бы, очевидный вариант составители проекта почему-то не учли.
Второе обстоятельство, вызвавшее недовольство Минфина, состоит в том, что в прогноз заложили уж больно дорогой рубль. 63–64 руб. за доллар, прописанные в проекте, — это на 8–10% больше, чем хотелось бы министерству, потому как высокий курс российской валюты негативно сказывается на стоимости нашего экспорта и, соответственно, на объемах рублевой выручки. И тут, Минфин, конечно, прав. Если бы накинуть к цене доллара еще рублей 10 — конкурентоспособность нашей продукции значительно вырастет, и бюджет получит дополнительный экспортный доход. Вот только доступность импорта при этом уменьшится еще сильнее, что ввиду проблем с импортозамещением серьезно ударит по народу, и так столкнувшемуся с перманентным снижением качества жизни.
Кстати, о народе. Он тоже вызывает тревогу Минфина. Дело в том, что вряд ли мы с вами получим столько денег, чтобы заплатить с них требуемые налоговиками и Пенсионным фондом отчисления. Скорее всего, на этих направлениях нас ждут существенные недоимки.
Перетягивание бюджета
Суммировав эти и другие риски, финансисты пришли к выводу: примерно 10% доходной части бюджета — около 1 трлн рублей — могут остаться только на бумаге. А деньги нужны! Потому что за них уже передрались все министерства, потому что расходная часть тоже написана, и ее нужно как-то реализовывать. Потому что в аппаратах парламента и правительства опять поднимаются зарплаты, потому что бюджеты силовиков растут космическими темпами, потому что пенсии все еще зачем-то нужно платить.
Подчеркнем, что весь этот процесс носит несколько шизофренический характер, ибо разрабатывать бюджет — это в принципе задача Минфина, и его же подсчет необоснованных надежд выглядит странно. Впрочем, трудно сомневаться, что в реальности нужные цифры доходов были спущены Антону Силуанову и его людям сверху, а как они будут решать поставленную задачу, никого особо не волновало.
Чиновные финансисты задачу выполнили, бюджет написали, но, понимая, что окажутся крайними, в последний момент вышли со списком «рисков». Занятно, что чуть раньше, в начале ноября, Счетная палата обвинила бюджет в пессимизме и занижении доходов. Впрочем, эти конторы друг друга стоят: глава СП Татьяна Голикова выглядит профессионалом разве что в продвижении таблеток от гриппа и организации травли своей преемницы на посту главы Минздрава Вероники Скворцовой. Кружит воронье над несчастным российским бюджетом…
 
Пожертвовать миллионом
Каким-то загадочным образом у нас получилось, что антикризисные планы составляют те же люди, которые довели дело до кризиса. Представьте, что убийца сам ведет расследование по своему делу, а заодно и возглавляет судебное заседание — примерно так выглядят меры, которые принимают Минфин, Центробанк и примкнувшая к ним Счетная палата. На их фоне даже Минэкономразвития выглядит сонмом ангелов, хоть как-то пытающихся оживить умирающее производство. Между тем способ вылечить больного и даже поставить его на ноги в достаточно сжатые сроки есть. Пожертвовать придется всего миллионом россиян, но об этом чуть ниже.
Власть, которая опирается на неприкасаемых чиновников, занимается саморазрушением. Не важно, берем мы за основу США или Китай, Иран или КНДР, Бразилию или Белоруссию — везде существует или сменяемость правительств, или как минимум подсудность чиновников любого ранга. У нас — нет.
Что ж, если мы не сдаем своих, не раскачиваем лодку, доверяем экономическому гению Дмитрия Медведева и его команды — пусть так. Пусть эти люди сидят и получают зарплату, если это почему-то необходимо. Но сохранить в русских людях желание работать, развиваться и двигаться вперед они не в состоянии. Как не в состоянии принять следующий комплекс мер.

• На один год отказаться абсолютно от всех проверок бизнеса (но не его продукции — например, ветеринарный контроль необходим): потом уже, по годовой отчетности, можно выявлять самых злостных неплательщиков налогов и сборов.
• Немедленно ликвидировать «палочную систему» (план по раскрытию преступлений) в экономической сфере.
• Расширить применение статьи 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями», провести ряд показательных процессов над высокопоставленными федеральными госслужащими.
• Отказаться от всех запланированных увеличений налогов и сборов.
• Обеспечить преференции для бизнеса, занимающегося реальным производством, расширить список протекционистских мер, продолжать продуманное уменьшение импорта.
• Устами первых лиц государства публично дать четкие гарантии неприкосновенности законопослушного частного бизнеса и жестокой кары за попытки нарушения этой неприкосновенности.

Конечно, было бы лучше сменить правительство и принять ряд жестких мер по оздоровлению экономики. Но даже эти люди могут принести пользу — если, не покидая своих должностей, просто отойдут в сторонку.
Однако лишить кормушки госслужащих на местах, которые кормятся проверками, поборами, взятками, в любом случае необходимо. В России 108 чиновников на каждые 10 тыс. человек населения — это очень много. Если запретить бессмысленные проверки, около миллиона дармоедов придется выбросить на улицу. Этим мы, кстати, сразу вернем потерянный триллион — экономия на зарплатах и иных выплатах. Переживать не стоит: как правило, бывшие госслужащие легко переходят в крупный бизнес. Кроме того, многим из них можно найти работу в Федеральной системе исправления наказаний — в качестве отбывающих эти самые наказания.
* * *
А сейчас люди сами пишут бюджет, сами критикуют его, сами не выполняют — и, получив новогодние премии, на следующий год повторяют это занятное представление. Сегодня они нарисовали триллион, завтра потеряли, послезавтра пошли к премьеру искать… Ничего, кроме грустных улыбок и смешных падений, мы от таких клоунов не дождемся.
http://rusplt.ru/pol...lion-19668.html

Вице-премьер переложил ответственность за экономическую рецессию в РФ на мировой рынок…
Свои комментарии дают в интервью с Василием Ваньковым на сайте Свободная пресса Председатель РЭОШ В.Ю. Катасонов и заведующий лабораторией по изучению рыночной экономики экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Колганов.
 
Вице-премьер Аркадий Дворкович в эфире финской телекомпании Yle поделился с международной аудиторией своим видением причин экономического кризиса в России.
Как следует из выступления высокопоставленного чиновника из кабинета Дмитрия Медведева, либеральный блок не считает себя коллективным виновником погружения РФ в экономическое «болото» под названием рецессия. Вообще, если верить Аркадию Дворковичу, всё не так уж плохо. А если и есть определённые проблемы, то они связаны с «обстоятельствами непреодолимой силы».
— На падение ВВП влияло несколько факторов — девальвация национальной валюты, ее главной причиной стало практически двукратное или даже большее падение цены на нефть, снизился потребительский спрос, — заявил вице-премьер.
При этом санкционные битвы с Западом, по сравнению с вышеуказанными факторами, по его мнению, оказали «незначительный эффект». Более того, как утверждает Аркадий Дворкович, ситуация в экономике России стабилизировалась, а иностранным инвесторам не следует опасаться возникновения рисков при вложениях в российский рынок. «Мы приближаемся к лидерам рейтинга по бизнес-климату», — не без удовлетворения заявил Дворкович. Следует отметить, что этот тезис звучит весьма неубедительно. Особенно, если принимать во внимание прогнозы самого правительства. Так, МЭР ожидает, что по итогам года российский ВВП сократится на 3,9%. Оценки ЦБ ещё менее утешительны — спад окажется в диапазоне от 3,9% до 4,4%.
Впрочем, указанное обстоятельство, а также падение реальных доходов россиян, двузначная инфляция, сокращение бюджетных расходов при снижении уровня доходов казны, по логике вице-премьера, просто-таки делают РФ неотразимо привлекательной для инвесторов. «Политически мы открыты, стабильны, у нас нет ограничений для иностранных инвесторов, кроме стандартных, которые приняты в мире, мы открыты в том, что касается наших планов на будущее», — проявил оптимизм и веру в принципы открытого рынка заместитель Дмитрия Медведева.
Когда Дворкович ссылается на то, что наши экономические проблемы связаны с падением курса рубля, это напоминает случай из криминалистики, говорит Председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Катасонов.
— Представьте себе такую ситуацию: на место преступления выезжает следователь, указывает на лежащий рядом с трупом пистолет и заявляет, что это и есть причина убийства. Но мы-то прекрасно понимаем, что пистолет — лишь орудие в совершении преступления. Он ведь не сам выстрелил, а кто-то нажал на курок.
«СП»: — Кто же «убил» нашу экономику, если развивать эту аналогию?
— В том то и дело: вице-премьер не указывает, кто «стрелял из пистолета». По моему мнению, это было коллективное действие. В случае с девальвацией рубля «из пистолета стрелял» ЦБ, отпустив национальную валюту в свободное плавание. А Дворкович на языке криминалистики «уводит следствие в сторону».
Что касается упомянутого им форс-мажора в виде санкций, с этим можно отчасти согласиться. Закрытие доступа на западные финансовые рынки, противоречащее нормам ВТО, запрет на поставку определённых технологий — это действительно внешний фактор. Но в таком случае правительство должно рекомендовать российским компаниям объявить мораторий на выполнение своих финансовых обязательств по полученным ранее кредитам.
У нас перед глазами пример Украины. Как известно, Рада приняла закон о возможности объявления моратория на внешние выплаты. Более того, исполнительная власть в Киеве угрожает Москве применить эту норму в отношении России. При этом наше правительство демонстрирует плохо объяснимую уступчивость.
ВЭБ прогнозирует падение ВВП в этом году на 4,6%. Это настоящая катастрофа, виновники которой должны понести ответственность. Кстати говоря, если наша экономика оказалась не готова к ухудшению ценовой конъюнктуры в мире на углеводородное сырьё, то я напомню, что г-н Дворкович занимает пост секретаря Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. То есть, возглавляет структуру, которая не в последнюю очередь несёт ответственность за провал стратегии по снятию нашей страны с «нефтяной иглы».
Судя по последним данным, правительство не собирается отказываться от планов по «разгосударствлению» части стратегических госактивов, несмотря на неблагоприятную ценовую конъюнктуру. Подтверждением чему могут служить и слова Дворковича о том, что «у нас нет ограничений для иностранных инвесторов».
«СП»: — Структурный кризис, проявившийся в ухудшении основных макроэкономических показателей, начался ещё до обвала на нефтяном рынке и санкционных баталий между Россией и Западом.
— Совершенно верно. Так что попытки списать наши экономические проблемы на внешние обстоятельства не выдерживают никакой критики.
Главной ошибкой (если выражаться предельно корректно) нашего непотопляемого экономического блока правительства стало отсутствие системной политики по восстановлению разрушенной экономики. Кроме поддержки сырьевых, экспортоориентированых и финансового секторов, разумеется.
На протяжении последних лет государство фактически не осуществляло инвестиций в обновление основных фондов. У нас практически разрушен тот производственный потенциал, который накапливался в советское время в результате форсированной индустриализации.
«СП»: — А как же объявленная цель запустить процесс импортозамещения?
— В переводе на понятный язык это означает индустриализацию. Но для того, чтобы этот процесс пошёл не только на бумаге, необходимо перейти к политике индикативного планирования. Потому что без этого совершенно невозможно понять, в какие проекты стоит вкладывать деньги, на какие сроки окупаемости рассчитывать и т. д. Вместо этого либеральный блок по-прежнему рассчитывает на «благотворное» действие «невидимой руки рынка».
Хотя на самом деле рыночная стихия способна только поощрять спекуляции (в лучшем случае активизируя торговые операции), но никак не инвестиции в реальный сектор. Потому что вложения в основные фонды окупаются не сразу, а в течение многих лет.
«СП»: — Как можно реанимировать этот процесс?
— Необходимо провести полную ревизию кредитно-денежной системы. К сожалению, практикуемая финансовыми властями система «currency board» продолжается. Она означает привязку эмиссии рубля к количеству поступающих в бюджет нефтедолларов. Фактически эта модель обслуживает чужую экономику, а не собственную.
Ещё один важный момент — несмотря на широковещательные лозунги, кабинет Медведева ничего не делает в плане деофшоризации экономики. В результате под дамокловым мечом санкций находятся наши предприятия, которые зарегистрированы в недружественных иностранных юрисдикциях. Потому что их активы находятся на балансе офшорных компаний. В случае обострения санкционных «разборок» они могут быть заморожены или вовсе реквизированы.
Отчасти это политический вопрос. Потому что те, кто владеет упомянутыми офшорными структурами и счетами, безусловно, выступают в качестве объектов манипуляции со стороны наших геополитических конкурентов. В результате такие чиновники обслуживают чужие, а не российские интересы.
 «СП»: — То есть, объявленная кампания по «национализации элит» проводится, как минимум, непоследовательно…
— Госслужащим запретили иметь счета и активы за рубежом (имущество пока оставили), но офшорные «лавочки» прикрывать не спешат, поскольку это представляет замечательную лазейку для того, чтобы обойти ограничения.
Отсюда и отток капитала, который в прошлом году составил $ 134 млрд. А потом обществу говорят, что сверстать бюджет с минимальным дефицитом можно только при сокращении социальных, инвестиционных и прочих жизненно важных расходов. Вместо того чтобы заниматься такими глупостями как амнистия капиталов (в результате которой в страну вернулись лишь пара десятков миллионов долларов), нужно принять закон, который запрещал бы свободный вывоз капиталов за пределы России.
И, безусловно, необходимо срочно перерегистрировать в нашей юрисдикции «дочки» госкомпаний. А так примерно полмиллиарда долларов каждый день утекают за пределы РФ.
«СП»: — Почему, несмотря на сгущающиеся над российской экономикой тучи, правительство упрямо уцепляется за либеральную парадигму, которая уже доказала свою несостоятельность?
— Я знаю только, что похожим образом ведут себя все колониальные администрации и представители «офшорной аристократии». Они чутко улавливают сигналы, которые посылает им Запад. Если мы не решим «кадровый вопрос», российская экономика продолжит своё свободное падение.
По мнению заведующего лабораторией по изучению рыночной экономики экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Андрея Колганова, внешние причины, повлиявшие на ухудшение экономической ситуации в России, усугубляются проблемами, которые были созданы прежней экономической политикой правительства.
— Заявления его представителей относительно намерения «слезть с нефтяной иглы», развивать инновационную экономику, провести реиндустриализацию, так и остались декларациями. А практических шагов в этой сфере было сделано крайне мало. Соответственно, сколько-нибудь серьёзного эффекта они не дали. Что и обусловило слабость и уязвимость экономики РФ перед лицом внешних вызовов.
Взять хотя бы полустихийную девальвацию рубля. Конечно, в условиях резкого сокращения притока нефтедолларов желание ЦБ сэкономить на валютных интервенциях вполне понятно. При этом его руководство действовало не лучшим образом. Реакция была недостаточно оперативной, не всегда продуманной. Многое можно было сделать гораздо лучше. В результате мы получили чрезмерный размах спекулятивных операций на валютной бирже, отток капитала. Всего этого можно было бы избежать.
«СП»: — Каждый раз, когда речь заходит об оттоке капитала за рубеж, наши неолибералы бессильно разводят руки и лишь констатируют этот неутешительный факт.
— На самом деле, этот процесс можно остановить двумя путями. Во-первых, перекрытием разного рода каналов утечки (как экономическими способами, так и административными). А, во-вторых, изменением экономической ситуации, что работало бы на удержание капитала внутри страны.
«СП»: — О чём, конкретно, может идти речь?
— О создании возможностей для эффективной реализации новых бизнес-проектов. Что-то власти делали, но по известной английской поговорке: «too little and too late» (слишком мало и слишком поздно).
К сожалению, наше руководство воспринимает стабфонды как финансовую «заначку», которую можно раскупорить в самом крайнем случае. Хранящиеся в Резервном фонде и ФНБ средства не воспринимаются в качестве инвестиционного инструмента, работающего на развитие и диверсификацию экономики.
Хотя в сложившейся ситуации остаётся только использовать госрезервы. Потому что опасность «разогреть», таким образом, инфляцию гораздо меньше, чем риск нарастания внутренней слабости российской экономики.
Дворкович много рассуждает об улучшении инвестиционного климата в стране, о борьбе с инфляцией. Конечно, было бы глупо возражать против этого. Но эти либеральные заклинания мы слышим уже давно, а позитивные результаты отсутствуют. К слову, базовый прогноз МЭР предполагает, что по итогам текущего года инфляция составит 12,2%.
Наши либералы игнорируют структурные причины формирования инфляции, делая упор на её монетарном характере. Хотя практика уже давно доказала, что одним только зажиманием денежной массы эта проблема не решается. К инфляции приводит не только избыточное количество денег в обращении (превышающее объём производимой товарной массы), но и нехватка ликвидности. У нас предпочитают идти по самому примитивному пути — не давать расти денежной массе. В результате мы получаем т.н. «инфляцию издержек», когда дорогие деньги приводят к росту цен на продукты и услуги.
При этом мы лишаем экономику оборотных средств в виде дешёвого кредита. А это уже представляет препятствие для экономического роста.
«СП»: — Почему «звёздная плеяда» либералов в правительстве сохраняет свой аппаратный вес и влияние, в то время, когда острота экономического момента, казалось бы, требует от высшего руководства основательной «кадровой чистки» и кардинальной смены прежнего курса?
— Я связываю это с заинтересованностью и лоббистскими возможностями представителей топливно-сырьевого и финансового секторов. Тем более, что в рамках нынешней модели экономики у них есть все возможности для того, чтобы диктовать свои условия. Не секрет, что именно сырьевики были заинтересованы в резкой девальвации рубля. Поскольку основные расходы они несут в национальной валюте, а доходы получают в долларах. В свою очередь, финансовые спекулянты заинтересованы в перманентной поддержке банковской системы за счёт монетарных вливаний со стороны государства. Чтобы спекулятивная машина не снижала свои обороты.
 
Материал подготовил Василий Ваньков
http://svpressa.ru/e...article/135861/